Распространенная форма лжи — обман самого себя. Разрыв между истинными мотивами поведения и теми мотивами, о которых говорят вслух, особенно тягостен для человека. И услужливый ум зачастую создает «деформированную трактовку», искажающую положение вещей в его собственных глазах. Л. Толстой писал в «Воскресении», что Катюша Маслова, как и многие женщины ее профессии, имела свое представление о мире. Согласно этому представлению, ее занятие было необходимо, и потому не столь уж зазорно.

С помощью таких «трактовок ситуаций» любым действиям придается видимость благопристойности и даже благородства. Низкий поступок оправдывают тем, что он сделан «ради детей» или для «общественного блага» (именно так оправдывал свои гнусные деяния граф Растопчин в «Войне и мире»). Правящие классы, посылая армию и полицию на беззастенчивый грабеж и подавление своих врагов, всегда стремились создать у непосредственных исполнителей — солдат и мелких чиновников — иллюзию того, что их руками вершится справедливость.

Эта иллюзия устраняет душевный разлад или по крайней мере смягчает его, хотя психофизиологический механизм такого смягчения опять же не выяснен до конца.

К самообману прибегают во многих жизненных ситуациях. Придумывают смягченные нравственные критерии, якобы позволяющие примирить отступление от порядочности с требованиями морали («а что же прикажете делать — борьба за существование», «обстоятельства заставили», «время было такое»). Маскируют неприглядность содеянного подбором слов для его обозначения: преступление именуется ошибкой или трагедией, подлость — необдуманным поступком, хулиганство — озорством. Ссылаются на недальновидность («не думал, что так получится», «не ожидал такого исхода»). Одновременно с этим принижают моральный уровень окружающих: «На моем месте всякий бы так поступил» или даже: «Другой на моем месте сделал бы еще хуже».

Такие «удобные» трактовки ситуаций создаются не только для самооправдания, но и для оправдания людей, с которыми человек духовно и эмоционально связан и несет ответственность за их действия. К ним проявляют подчас даже большую снисходительность, чем к себе.

Разумеется, все эти выдуманные трактовки ситуаций не имеют силы в глазах правосудия (впрочем, на присяжных заседателей они действуют), но речь сейчас не о правосудии, а о создании собственного душевного комфорта, позволяющего заведомым подлецам высоко держать голову и искренне считать себя порядочными людьми. Говорят, что совесть не сменишь и не сдашь в химчистку. Однако существуют методы «психологической защиты», которые помогают застирывать пятна и обретать душевное спокойствие.