Культовая книга демократов "Архипелаг ГУЛАГ", многотомное описание ужасов сталинских трудовых лагерей, стала причиной выдворения А.И. Солженицына за пределы СССР с последующим вручением Нобелевской премии. Многочисленные переиздания антисоветского, а в сущности и антирусского, опуса заложили основу материального благополучия автора, что дало ему возможность учредить премию, с благодарностью принимаемую теперь российскими писателями.

При внимательном прочтении "Архипелага" возникает вопрос, как мог написать А.И. Солженицын книгу, претендующую на документальность, не имея доступа к материалам, мягко сказать, засекреченным. Человек осуждённый за антисоветскую деятельность в конце Великой Отечественной войны соответственно не мог получить доступ к архивам ГПУ-НКВД-МГБ. На зековских байках фундаментальный, отвечающий документальным фактам, труд написать невозможно.

Никто не отрицает художественной ценности произведений Домбровского или Шаламова, но "Архипелаг ГУЛАГ" претендует именно на историческое документальное исследование. Истину, так сказать, в конечной инстанции.
Белогвардейские и НАТОвские источники нельзя назвать объективными, так как рассказки "обиженных" Советской властью и перебежчиков всегда будут предвзятыми. Как, например, истории, опубликованные в демократической прессе о групповых изнасилованиях, совершённых сотрудниками МВД по отношению к задержанным чеченцам мужского пола в фильтрационных лагерях.

Где же брал А.И. Солженицын документальные факты о количестве расстрелянных, о методах содержания, о контингенте заключённых в лагерях, если он провёл большую часть срока или в привилегированной московской "шараге", или в лагерной онкологической больнице?

В 1942 году немецкое издательство Франца Зегера выпустило достаточно большим тиражом книгу Кайетана Клюга "Самое величайшее рабство в мире". (Klug "Die grosste Sklavrei der Weltgeschichte: Tatsachenbericht aus den Strafgebieten den GPU"). Берлинское издательство Ф. Зегера напрямую финансировалось геббельсовским министерством пропаганды (RMfVaP) и Имперским Управлением Пропаганды (RPL) и специализировалось на выпуске агиток, подчинённых требованиям военного времени. В частности, были опубликованы "исследование" о "зверствах иудо-большевиков в Катыни" ("Der Massenmord in Walde von Katun: Ein nansa-chenbericht auf Grundd amtlicher Unterlagen"), опус Гизльхера Виргинга "Советский империализм во Второй мировой войне" ("Die Politik des Olflecks Der Sovjetimperialismus im zmeitn Weltkrieg", Berlin 1944), клише из которого использовались впоследствии на протяжении всей холодной войны американской пропагандой, и программная книга Генриха Гойче "Никогда!" (Goitsch "Niemals!", Berlin 1944) о грядущем истреблении теми же иудо-большевиками электората Германии, Норвегии и Люксембурга.

"Величайшее рабство" произвело тогда в Германии, и не только, сенсацию: немецкого обывателя описание ужасов сталинского "реального социализма" заставило взяться за "фаустпатроны", а союзников задуматься о трансформации войны против нацистов в войну с тоталитаризмом вообще. Достоверность, леденящая кровь, достигалась не только свидетельствами очевидцев, но и материалами, выпытанными у пленённых чинов НКВД, а также добытыми из захваченных архивов. Удивляют текстуальные совпадения "Архипелага ГУЛАГа" и "Величайшего рабства", что, впрочем, извиняет г-на Солженицына, так как под руками ничего более менее внятного, кроме геббельсовской агитки, не было. Так что термин "литературный власовец" не содержит ничего обидного, это просто констатация факта. Забавно, что объём "Величайшего рабства" значительно меньше "Архипелага ГУЛАГа". Ещё бы, ведь стоявшие перед авторами задачи разные. В одном случае - компактный ужастик, возбуждающий ненависть к противнику, помещался в полевой сумке, в другом многотомная нудная жвачка для семейного чтения, занимающая почётную полку книжной этажерки.

Так что, деятели культуры, прочтите для начала забытое "Величайшее рабство" К. Клюга, а потом пользуйтесь склизскими долларами из премиального фонда.